Об авторе
События
Книги

СТИХИ
ПРОЗА
ПЕРЕВОДЫ
ЭССЕ:
– Poetica  
– Moralia
– Ars
– Ecclesia
ИНТЕРВЬЮ
СЛОВАРЬ
ДЛЯ ДЕТЕЙ
АУДИОКУРСЫ

Фото, аудио, видео
На вечере Пауля Целана.
Комментарий к словарной статье
О Целане чаще всего говорят в связи с Катастрофой, как о ее свидетеле среди других свидетелей. Мне сегодня хочется говорить о Целане прежде всего как о явлении поэзии, о Целане – поэте среди поэтов, то есть: о тех возможностях (или невозможностях), которые Целан принес новейшему искусству. Гибель Целана в 1970 году, быть может, граничная дата культурной эпохи модерна. Целан – если не последний, то один из последних поэтов Новизны, поэтов Невозможного (поэтов утопии – в его очень нетривиальном употреблении этого слова).

Celan (Paul), 1920–1970...
il a composé plusieurs recueils de poèmes qui à travers des recherches formelles (utilisations de vers et de strophes libres, application des figures musicales au langage poétique, etc.) sont une évocation presque magique du monde où s’exprime le désir du poète de faire de la langue un véritable moyen de communication entre les hommes grâce à la poésie1.

Это сжатое в одну фразу определение лирики Целана, взятое мной из энциклопедии Petit Robert, содержит три важнейших момента, которые я и хочу комментировать.

Первый момент. Поиски в области формы, точнее: страсть формы. Поэзия как особое состояние языка. Не «медиум языка», который и так, без нее, существует и в ней себя выражает (идея У.Одена и И.Бродского), а место возрождения или преображения языка: силовое поле или реторта этого нового воспламенения языка. Об этой силе формы писал Рильке:

Wir leidens oft: zu Asche werden Flammen;
doch, in der Kunst: zur Flamme wird der Staub.
Hier ist Magie. In das Bereich des Zaubers
scheint das gemeine Wort hinaufgestuft...
und ist doch wirlkich wie der Ruf des Taubers,
der nach der unsichtbaren Taube ruft.
(«Magie») –

Мы часто печалимся: огонь становится пеплом. Но, в искусстве: пламенем становится прах. В этом магия. В область чуда вступает обыденное слово… И вот оно уже в самом деле – зов голубя, который зовет невидимую голубку.

Замечу: в этих стихах Рильке не просто рассказывает о чуде – он его совершает. В невидимую голубку, Taube последней строки превратился прах, Staub, с которого мы начали. Вот звуковая цепочка этого магического превращения: Staub – Zaubers – Taube! Почти фокус. Таких фокусов поэты нам давно не показывают.

Речь идет, по существу, не о «формах», вроде строфы или стиха, а о потребности такой формы, такой связности целого, которое делает слово говорящим и сообщающим. Инертный язык в этом смысле ничего не говорит; все, что он может, – показать знак говорения, знак сообщения.

Это уже не «первый язык», а своего рода метаязык.
Страсть формы как будто кончилась с высоким модерном или экспрессионизмом. Радикально поэтическая поэзия, которой корреспондирует огонь и тьма, куда-то исчезла, а позднейшая пост-поэзия соотносится с пеплом, с будничным дневным светом или тусклыми сумерками.

Второй момент. «Почти магическое вызывание мира». «Магическим» мы привыкли называть то, в чем явно присутствует сила. Форма – реторта этой «магии». Это она превращает «прах» в «голубку». Но сама форма появляется в определенных обстоятельствах. Обстоятельство, вызывающее форму Целана, я бы назвала силой ожидания: ожидания в неведении, в земле («Они рыли»), даже в смерти (финал стихотворения «Ассизи»:

Мертвые, Франциск, они еще ждут подаянья).

Эта сила отличается не только от традиционного «волшебства» искусства, не только от сомнительных опытов в духе Йейтса, но и от рильковской «магии». У Целана пепел как будто так и не становится пламенем, ничто не поправляется, утешение не приходит, да его и не просят – остается только вызов ожидания, то несказанное «пунцовое слово поверх, о поверх терний».

И третий момент. «Сделать из языка подлинное средство общения». Это, вероятно, самое важное: стихотворение мыслится не как вещь, а как жест: жест общения. В этом я вижу самую радикальную новизну Целана. Только в контрасте с его мыслью о «стихотворении – рукопожатии» можно понять, насколько вещно то, что обыкновенно думают о стихотворении (и любой другой «вещи искус-ства»). Поэт у Целана – не homo faber, он не изготовляет «прекрасные вещи», он делает движение в сторону другого человека: протягивает руку. И здесь возникает вопрос: если это так, почему же так труден, так темен этот смысл? Потому, что общение, которого ждет Целан, очень серьезно. Такого почти не бывает.
2007

1 Целан (Поль)… создал несколько книг стихов, которые посредством поисков в области формы (употреблению свободного стиха и строфики, приложению принципов музыкальной композиции к поэтическому языку) становятся почти магическим вызыванием мира, в чем выражается желание поэта сделать из языка подлинное средство общения между людьми благодаря поэзии (фр.).

См. также переводы Ольги Седаковой стихов Пауля Целана в разделе Переводы.
Поэзия и антропология
Поэзия и ее критик
Поэзия за пределами стихотворства
«В целомудренной бездне стиха». О смысле поэтическом и смысле доктринальном
Немного о поэзии. О ее конце, начале и продолжении
Успех с человеческим лицом
Кому мы больше верим: поэту или прозаику?
«Сеятель очей». Слово о Л.С.Выготском
Стихотворный язык: семантическая вертикаль слова
Вокализм стиха
Звук
«Не смертные таинственные чувства».
О христианстве Пушкина
«Медный Всадник»: композиция конфликта
Пушкин Ахматовой и Цветаевой
Мысль Александра Пушкина
Притча и русский роман
Наследство Некрасова в русской поэзии
Lux aeterna. Заметки об И.А. Бунине
В поисках взора: Италия на пути Блока
Контуры Хлебникова
«В твоей руке горит барвинок». Этнографический комментарий к одной строфе Хлебникова
Шкатулка с зеркалом. Об одном глубинном мотиве Анны Ахматовой
«И почем у нас совесть и страх». К юбилею Анны Ахматовой
«Вакансия поэта»: к поэтологии Пастернака
Четырехстопный амфибрахий или «Чудо» Пастернака в поэтической традиции
«Неудавшаяся епифания»: два христианских романа, «Идиот» и «Доктор Живаго»
«Узел жизни, в котором мы узнаны»
Непродолженные начала русской поэзии
О Николае Заболоцком
«Звезда нищеты». Арсений Александрович Тарковский
Арсений Александрович Тарковский. Прощание
Анна Баркова
Кончина Бродского
Иосиф Бродский: воля к форме
Бегство в пустыню
Другая поэзия
Музыка глухого времени
(русская лирика 70-х годов)
О погибшем литературном поколении.
Памяти Лени Губанова
Русская поэзия после Бродского. Вступление к «Стэнфордским лекциям»
Леонид Аронзон: поэт кульминации («Стэнфордские лекции»)
Возвращение тепла. Памяти Виктора Кривулина («Стэнфордские лекции»)
Очерки другой поэзии. Очерк первый: Виктор Кривулин
Слово Александра Величанского («Стэнфордские лекции»)
Айги: отъезд («Стэнфордские лекции»)
Тон. Памяти Владимира Лапина («Стэнфордские лекции»)
L’antica fiamma. Елена Шварц
Елена Шварц. Первая годовщина
Елена Шварц. Вторая годовщина
Под небом насилия. Данте Алигьери. «Ад». Песни XII-XIV
Беатриче, Лаура, Лара:
прощание с проводницей
Дантовское вдохновение в русской поэзии
Земной рай в «Божественной Комедии» Данте
Знание и мудрость, Аверинцев и Данте
Данте: Мудрость надежды
Данте: Новое благородство
О книге отца Георгия Чистякова «Беседы о Данте»
Данте. Чистилище. Песнь первая
О «русском Данте» и переводах
Всё во всех вещах.
О Франциске Ассизском
Об Эмили Диккинсон
Новая лирика Р.М. Рильке.
Семь рассуждений
«И даль пространств как стих псалма».
Священное Писание в европейской поэзии ХХ века
Пауль Целан. Заметки переводчика
 На вечере Пауля Целана.
Комментарий к словарной статье
Из заметок о Целане
О слове. Звук и смысл
Об органике. Беседа первая
Об органике. Беседа третья
Весть Льва Толстого
Слово о Льве Толстом
Зерно граната и зерно ячменя
К поэтике литургической поэзии. Вступительные заметки
К поэтике литургической поэзии. Мариины слезы. Утренние евангельские стихиры, стихира 8 гласа
К поэтике литургической поэзии. Да веселятся небесная. Воскресный тропарь 3 гласа
К поэтике литургической поэзии. Иже на херувимех носимый. Стихира Сретения
К поэтике литургической поэзии. Ветхий деньми. Стихира Сретения
К поэтике литургической поэзии. Господи и Владыко живота моего. Молитва преподобного Ефрема Сирина
К поэтике литургической поэзии. Ныне Силы Небесные. Песнопение Литургии Преждеосвященных даров
К поэтике литургической поэзии. Совет превечный. Стихира Благовещению Пресвятой Богородицы
К поэтике литургической поэзии. Радуйся, живоносный Кресте. Стихира Крестопоклонной недели
К поэтике литургической поэзии. В тебе, мати, известно спасеся. Тропарь преподобной Марии Египетской
К поэтике литургической поэзии. Господи, яже во многие грехи впадшая жена. Стихира Великой Среды
К поэтике литургической поэзии. Егда славнии ученицы. Тропарь Великого Четверга
К поэтике литургической поэзии. Да молчит всякая плоть. Песнь приношения в Великую Субботу
К поэтике литургической поэзии. Преобразился еси. Тропарь Преображения Господня
К поэтике литургической поэзии. В рождестве девство сохранила eси. Тропарь Успения Пресвятой Богородицы
Объяснительная записка. Предисловие к самиздатской книге стихов «Ворота, окна, арки» (1979-1983)
Прощальные стихи Мандельштама.
«Классика в неклассическое время»
Поэт и война. Образы Первой Мировой Войны в «Стихах о неизвестном солдате»
О чем Тристан и Изольда?
Copyright © Sedakova Все права защищены >НАВЕРХ >Поддержать сайт и издания >Дизайн Team Partner >