Об авторе
События
Книги

СТИХИ
ПРОЗА
ПЕРЕВОДЫ
ЭССЕ:
– Poetica  
– Moralia
– Ars
– Ecclesia
ИНТЕРВЬЮ
СЛОВАРЬ
ДЛЯ ДЕТЕЙ
АУДИОКУРСЫ

Фото, аудио, видео
Об Эмили Диккинсон
С Эмили Диккинсон меня познакомил Владимир Сергеевич Муравьев, большой знаток и любитель англоязычной поэзии (а с Муравьевым, в свою очередь, Венедикт Ерофеев). Это был не то 1969, не то 1970 год, я училась на филфаке, на втором курсе. Я ничего не знала тогда об Эмили Диккинсон, и он дал мне небольшой томик ее избранного. На меня эти стихи мгновенно произвели сильнейшее впечатление. Я сразу же стала переводить, и довольно много перевела, стихотворений тридцать. Переводы показывала Муравьеву, он в целом их одобрял, делая при этом разные
замечания (отмечая и мои ошибки в английском, и недоразумения: помню, в одном стихотворении я приняла слово angle за angel и этот неизвестно откуда взявшийся «ангел» меня ничуть не смутил). Одобрял он главным образом ритм и силу разрыва между словами. Большинство этих переводов потерялось, о чем я ничуть не жалею. Там было много нескладицы. Совсем немногие сохранившиеся я могу публиковать и теперь.

Никаких других переводов Эмили Диккинсон я тогда не знала, с работой А.Величанского, лучшего, по моему мнению, переводчика Эмили Диккинсон, познакомилась много позже, в 80-х. Мы с ним много говорили об Эмили, центральном образе ее поэзии. В другой жизни, после отмены железного занавеса, когда мне довелось побывать в Амхерсте и жить в гостинице против ее дома, я сожалела о том, что на этом месте я, а не уже покойный тогда Саша. Как он был бы счастлив увидеть эти холмы, эти светлые комнаты1. Когда вышли переводы В.Марковой (это было первое явление Диккинсон на русском языке), я была огорчена. Маркова внесла в эти странные стихи рутину и тривиальность.

Переводя Эмили Диккинсон в самом начале 70-х, я не думала о публикации. Я думала, что эти тексты в той же мере «непроходные», что и мои собственные попытки, так что и пробовать не стоит. Когда позже (возможно, в связи с проектом издания В.Марковой) я показывала эти переводы в издательстве «Художественная литература», они не вызвали одобрения: странный синтаксис, плохие рифмы. Мое возражение, что и в оригинале рифмы плохие и синтаксис странный, впечатления не произвело. Так же отнеслись и к переводам Величанского.

Чем привлекала меня Эмили Диккинсон? Неизвестной русской лирике «наготой» речи и «абстрактностью» тем: у нас никогда, кажется, после од восемнадцатого века, не было принято так прямо писать о «бессмертии», или «опыте», о предметах философских и религиозных. Я томилась беспросветной описательностью, натурализмом, бытовыми настроениями, которыми была полна советская лирика того времени. А также очень косной ее формой. Скорость письма Эмили Диккинсон меня восхищала. Особое состояние, особый человеческий опыт в ее сочинениях, что-то как будто страстно-монашеское: это страстность другого рода, чем у Цветаевой.

Может быть, впервые благодаря Эмили Диккинсон я ясно почувствовала, что дело не в «языке», о котором столько говорят поэты и филологи ХХ века, а в опыте мысли и страсти, в личном опыте, форма записи которого несомненно важна, но не в первую очередь.

Также существенно для меня было и то, что Эмили Диккинсон – поэт, чья жизнь прошла за пределами «публичной литературной действительности», Другой Поэт (как, mutatis mutandis, наш Хлебников), не работник словесно-социальной фабрики, не участник «литературного процесса». Это остается для меня важнейшим в Эмили Диккинсон и теперь. Всемирная популярность Эмили Диккинсон среди современных поэтов разных языковых традиций говорит о том, как современность тоскует по этому складу – совсем независимого, совсем «чистого» от конъюнктуры стихотворца.

В дальнейшем другие поэты мысли отодвинули ее стихи для меня, Рильке – первым. Но сила ее явления остается для меня неоспоримой. Явление думающей души, thinking self.
2007

1 Я была в Амхерсте дважды, и во время второго моего житья там произошла забавная история. Дом Эмили Диккинсон, превращенный в музей, был всегда закрыт. Я выглядывала в окно и каждый день в этом убеждалась. Однажды возле дома я увидела двух пожилых людей отчетливо профессорского вида. Я решила, что это экскурсия и что наконец я войду в этот запертый дом. Я перешла узкую улицу – и профессора, увидев меня, радостно закричали: «Вы гид! Вы нас проведете!» Я призналась, что этого я ждала от них. Но поскольку нас было уже трое в этом пустынном уголке Амхерста, нас откуда-то заметили, вышли и провели для нас экскурсию. Мои новые знакомые представились: Федор! Данте! Один был исторически русским, другой – исторически итальянцем. Но Федор уже не знал русского, а Данте – итальянского. Они в самом деле были профессорами в отставке и почитателями Эмили Диккинсон. Федор и Данте отвезли меня на кладбище, к могиле Эмили. Они привезли ей цветы.

См. также переводы Ольги Седаковой стихов Эмили Диккинсон в разделе Переводы.
Поэзия и антропология
Поэзия и ее критик
Поэзия за пределами стихотворства
«В целомудренной бездне стиха». О смысле поэтическом и смысле доктринальном
Немного о поэзии. О ее конце, начале и продолжении
Успех с человеческим лицом
Кому мы больше верим: поэту или прозаику?
«Сеятель очей». Слово о Л.С.Выготском
Стихотворный язык: семантическая вертикаль слова
Вокализм стиха
Звук
«Не смертные таинственные чувства».
О христианстве Пушкина
«Медный Всадник»: композиция конфликта
Пушкин Ахматовой и Цветаевой
Мысль Александра Пушкина
Притча и русский роман
Наследство Некрасова в русской поэзии
Lux aeterna. Заметки об И.А. Бунине
В поисках взора: Италия на пути Блока
Контуры Хлебникова
«В твоей руке горит барвинок». Этнографический комментарий к одной строфе Хлебникова
Шкатулка с зеркалом. Об одном глубинном мотиве Анны Ахматовой
«И почем у нас совесть и страх». К юбилею Анны Ахматовой
«Вакансия поэта»: к поэтологии Пастернака
Четырехстопный амфибрахий или «Чудо» Пастернака в поэтической традиции
«Неудавшаяся епифания»: два христианских романа, «Идиот» и «Доктор Живаго»
«Узел жизни, в котором мы узнаны»
Непродолженные начала русской поэзии
О Николае Заболоцком
«Звезда нищеты». Арсений Александрович Тарковский
Арсений Александрович Тарковский. Прощание
Анна Баркова
Кончина Бродского
Иосиф Бродский: воля к форме
Бегство в пустыню
Другая поэзия
Музыка глухого времени
(русская лирика 70-х годов)
О погибшем литературном поколении.
Памяти Лени Губанова
Русская поэзия после Бродского. Вступление к «Стэнфордским лекциям»
Леонид Аронзон: поэт кульминации («Стэнфордские лекции»)
Возвращение тепла. Памяти Виктора Кривулина («Стэнфордские лекции»)
Очерки другой поэзии. Очерк первый: Виктор Кривулин
Слово Александра Величанского («Стэнфордские лекции»)
Айги: отъезд («Стэнфордские лекции»)
Тон. Памяти Владимира Лапина («Стэнфордские лекции»)
L’antica fiamma. Елена Шварц
Елена Шварц. Первая годовщина
Елена Шварц. Вторая годовщина
Под небом насилия. Данте Алигьери. «Ад». Песни XII-XIV
Беатриче, Лаура, Лара:
прощание с проводницей
Дантовское вдохновение в русской поэзии
Земной рай в «Божественной Комедии» Данте
Знание и мудрость, Аверинцев и Данте
Данте: Мудрость надежды
Данте: Новое благородство
О книге отца Георгия Чистякова «Беседы о Данте»
Данте. Чистилище. Песнь первая
О «русском Данте» и переводах
Всё во всех вещах.
О Франциске Ассизском
 Об Эмили Диккинсон
Новая лирика Р.М. Рильке.
Семь рассуждений
«И даль пространств как стих псалма».
Священное Писание в европейской поэзии ХХ века
Пауль Целан. Заметки переводчика
На вечере Пауля Целана.
Комментарий к словарной статье
Из заметок о Целане
О слове. Звук и смысл
Об органике. Беседа первая
Об органике. Беседа третья
Весть Льва Толстого
Слово о Льве Толстом
Зерно граната и зерно ячменя
К поэтике литургической поэзии. Вступительные заметки
К поэтике литургической поэзии. Мариины слезы. Утренние евангельские стихиры, стихира 8 гласа
К поэтике литургической поэзии. Да веселятся небесная. Воскресный тропарь 3 гласа
К поэтике литургической поэзии. Иже на херувимех носимый. Стихира Сретения
К поэтике литургической поэзии. Ветхий деньми. Стихира Сретения
К поэтике литургической поэзии. Господи и Владыко живота моего. Молитва преподобного Ефрема Сирина
К поэтике литургической поэзии. Ныне Силы Небесные. Песнопение Литургии Преждеосвященных даров
К поэтике литургической поэзии. Совет превечный. Стихира Благовещению Пресвятой Богородицы
К поэтике литургической поэзии. Радуйся, живоносный Кресте. Стихира Крестопоклонной недели
К поэтике литургической поэзии. В тебе, мати, известно спасеся. Тропарь преподобной Марии Египетской
К поэтике литургической поэзии. Господи, яже во многие грехи впадшая жена. Стихира Великой Среды
К поэтике литургической поэзии. Егда славнии ученицы. Тропарь Великого Четверга
К поэтике литургической поэзии. Да молчит всякая плоть. Песнь приношения в Великую Субботу
К поэтике литургической поэзии. Преобразился еси. Тропарь Преображения Господня
К поэтике литургической поэзии. В рождестве девство сохранила eси. Тропарь Успения Пресвятой Богородицы
Объяснительная записка. Предисловие к самиздатской книге стихов «Ворота, окна, арки» (1979-1983)
Прощальные стихи Мандельштама.
«Классика в неклассическое время»
Поэт и война. Образы Первой Мировой Войны в «Стихах о неизвестном солдате»
О чем Тристан и Изольда?
Copyright © Sedakova Все права защищены >НАВЕРХ >Поддержать сайт и издания >Дизайн Team Partner >