| Тристан и Изольда | Светлой памяти
Владимира Ивановича Хвостина
(1978-1982) |  |
| Вступление второе | Где кто-то идет – там кто-то глядит
и думает о нем.
И этот взгляд, как дупло, открыт,
и в том дупле свеча горит
и стоит подводный дом.
А кто решил, что он один,
тот не знает ничего.
Он сам себе не господин –
и довольно про него.
Но странно, что поступок
уходит в глубину
и там живет, как Ланцелот,
и видит, что время над ним ведет
невысокую волну.
Не знаю, кто меня смущал
и чья во мне вина,
но жизнь коротка, но жизнь, мой друг, –
стеклянный подарок, упавший из рук.
А смерть длинна, как все вокруг,
а смерть длинна, длинна.
Одна вода у нее впереди,
и тысячу раз мне жаль,
что она должна и должна идти,
как будто сама – не даль.
И радость ей по пояс,
по щиколотку печаль.
Когда я засыпаю,
свой голос слышу я:
– Одна свеча в твоей руке,
любимая моя! –
одна свеча в ее руке,
повернутая вниз:
как будто подняли глаза –
и молча разошлись. | |
 |
|
